Букинист. Ценные старые книги
| Другие заметки этого раздела: Коллекционные издания «Протоколов Сионских мудрецов» Коллекционные издания произведений Михаила Булгакова О книгах и их собирателях О библиотеке Г.В.Юдина |
М.Г.Флеер Редкие книги
Мысли и факты из области книжного собирательства| В частности, в России всегда, в сущности, был мал интерес к редким книгам, библиофильство почти не было развито, во время войны и революции оно исчезло окончательно и едва ли скоро возродится. Зародыши библиофильства появились у нас очень поздно и шли обычно по неправильному пути, выливаясь в уродливые формы собирания без знания, без умения, без любви, ради одного тщеславия иметь у себя исключительный экземпляр книги с исключительной, допустим, опечаткою на заглавном листе. Яков Федулович Березин-Ширяев является ярким представителем русских библиофилов подобного типа. За свою жизнь он собрал огромную библиотеку, стремясь наполнить ее возможно большим количеством редкостей, при чем признаки редкости обнаруживались собирателем в тех областях, которым культурные библиофилы не придают особого значения. Для характеристики Березина-Ширяева и собирателей его толка показательной является судьба одной из книг его библиотеки, рассказанная Д. В. Ульянинским1 Книгой этой, — оттиск статьи С. А. Соболевского из «Русского Архива» «Новые явления в русской библиографии» (Москва. 1869 г.), написанной по поводу изданного Березиным-Ширяевым описания своей библиотеки, — Березин-Ширяев очень гордился, как единственным экземпляром, напечатанным на цветной бумаге и в котором на 15-ой странице слово «неряшеств» было заменено точками. По мнению собирателя, цветная бумага и точки в его экземпляре чрезвычайно увеличивали значение этой уники. С. А. Соболевский, создавший эту унику для Березина-Ширяева, предпослал ему рукописное «предисловие к сему единственному экземпляру», в котором, как и в своей статье, отдал должное собранию Березина-Ширяева, считая собрание это не библиотекою, — она «предполагает в собирателе некоторую разумную цель»,— а бессистемным сборищем книг и самого собирателя не библиофилом, разумным существом, а библиоманом — лицом, свихнувшемся с ума на пункте: собирать книги. В том же любопытном предисловии Соболевский различает три разряда книголюбов — библиофилы, библиоманы и «охотники до книг» или, как называют их французы, curieux - и дает следующее определение каждому из этих разрядов. Библиофил, говорит Соболевский, «ценит книги не потому, что их в известный момент нет на рынке - в продаже, не потому, что они недавно запрещены или встречаются редко в данной местности, а по совокупному достоинству их содержания, красоты издания, сохранности экземпляра и изящности переплета, при чем главное условие, чтобы непременно касались тех ветвей науки, или литературы, для изучения которых библиотека эта собрана и — колико возможно, чтобы эти книги пополняли эту ветвь». Библиоман, по определению Соболевского, «свозит к себе без всякого разбора все то, что покажется ему редкостью, воображая себе, что все запрещенное, всякий инкунабул2, всякий Эльзевир и Альд — в каком бы они ни были виде и каково бы ни было содержание — драгоценная находка!» И, наконец, «охотники до книг не собирают обдуманно библиотек и не навозят бессознательно всякой книжной всячины, а смотрят на книги, как на другую вещь, т.-е. знают — действительно ли она редка, хорошо ли она сохранена, какие могут быть в ней недостатки и которые из этих недостатков присущи или отсутствуют, что и когда за нее платили, словом - их собрания, вообще не многочисленные, представляют только книги прочной, всегдашней и всюду заявленной редкости, в прекраснейших экземплярах, но содержания смешанного». В условиях русской жизни библиофильство в большинстве случаев вырождалось в библиоманство. Культурных собирателей было не много, большинство же было подобно Березину- Ширяеву и получило меткую кличку «собиратели редкостев». Между тем культурное библиофильство, тщательно собирая исчезающие книги, делает большое культурное дело. Величайшие публичные библиотеки, этого не надо забывать, возникли и выросли в большинстве случаев из скромной и незаметной работы библиофилов, составлявших неустанными трудами и поисками свои собрания. История возникновения и развития Российской Публичной Библиотеки может служить красноречивейшим доказательством такового значения библиофильства. В основание ее было положено собрание польского государственного деятеля Иосифа-Андрея Залусского (род. в 1702 г., ум. в 1774 г.), который, начав собирать книги с юных лет и продолжая это собирание до конца жизни, употреблял на приобретение книг все свое состояние, отказавшись от всяких жизненных удобств и до крайности ограничив свои потребности. Собрание Залусского заключавшее 300 тысяч томов книг и 100 тысяч рукописей, сделалось главною основою Публичной Библиотеки, пополнявшуюся и в дальнейшем, главным образом, частными собраниями библиофилов3. В России, говорили мы, библиофильство развито мало, у нас почти нет библиофилов, следовательно, нет интереса к исчезающим книгам, нет заботы о них. Но, без сомнения, интерес к собиранию книг неминуемо должен появиться вместе с общим культурным ростом страны. По каким путям пойдет русское библиофильство - предсказать, конечно, невозможно, как невозможно предугадать вкусов и стремлений будущих собирателей. Однако, как бы ни был ветвист путь собирательства, на сколько бы притоков ни распадался общий поток его, уже сейчас можно с уверенностью сказать, что будущий библиофил не пройдет мимо трех видов книг — книг старинных, в особенности иллюстрированных, первых издании русских писателей и в особенности поэтов, книг художественных. Старинная книга — общепризнанная категория редких книг. Действительно, с точки зрения и основного своего тиража, и тем более сохранившегося, она является редкостью несомненной. Столь же несомненна ее редкость с точки зрения интереса к ней. Каковой бы ни была такая книга, чему бы ни была посвящена она, на ней подлинные зазубрины времени, след минувшей эпохи, — эти условия, дающие такую реальную связь с минувшим, всегда в области коллекционерства заманчивую, ставят старинную книгу в первые ряды книжных редкостей, - в том, однако, только случае, если современность не положила на нее своего отпечатка, не уничтожила следы старины. Чем книга имеет большую сохранность, другими словами, чем она более сохранилась такою, как вышла из типографского станка или из рук современного ей читателя, оставившего на ней следы своего обладания в виде ех libris'ов, переплетов, тем большую редкость имеет она. Если книга старинная носит на себе отпечаток минувшей эпохи, то другая категория книг не менее носит - во всяком случае, мы стараемся найти в них - отпечаток людей, ценимых нами как деятели слова. Первые издания произведений того или иного писателя, появляющиеся обычно тогда, когда писатель этот не получил еще общего признания, когда он эти первые книжки выпускал с особым волнением, с особой заботой о своих первенцах, не могут не быть овеяны личностью и духом их автора. Подобные издания являются конечно, чрезвычайно редкими. Интерес к ним несомненен, поскольку несомненна любовь и интерес к литературе вообще. Что же касается тиража, то тираж первых изданий обычно не бывает большим, ибо начинающий автор, конечно, не может рассчитывать на большой сбыт своих книг. К тому же очень часто почти все изданные книги, не найдя покупателя, погибают или уничтожаются самими разочаровавшимися авторами. Такова была, например, судьба первых книг Гоголя, Некрасова и Чехова. Гоголь под псевдонимом В. Алов, издал в Петербурге в 1829 году идиллию в стихах «Ганц Кюгельгартен». Критика того времени отнеслась к этому первому стихотворному опыту Гоголя крайне отрицательно, и это так повлияло на автора, что он сжег изданную книгу, от которой уцелело единичное количество экземпляров. Та же судьба постигла и сборник стихотворений Некрасова «Мечты и звуки», изданный им в Петербурге в 1840 году под инициалами Н. И. Также под влиянием критики, неудовлетворенный своим сборником, Некрасов систематически скупал и уничтожал его. Первому сборнику рассказов Чехова вообще не удалось увидеть света. Сборник этот был задуман Чеховым совместно с братом-художником Николаем Павловичем, взявшим на себя иллюстрирование его, в начале 80-х годов. Однако, денег на расплату с типографией не хватило, издание было прервано, и отпечатанные семь листов сборника исчезли, за исключением одного экземпляра, сохранившегося в семье Чехова4. Художественные издания, третий из указанных нами видов книг, привлекающих внимание библиофилов, особенно популярны среди собирателей, стремящихся, с одной стороны, удовлетворить бескорыстную страсть собирательскую, с другой — поместить деньги в вещи, отнюдь не падающие, а, наоборот, в цене повышающиеся. Редкость художественных изданий крайне относительна. По тиражу своему художественная книга не может считаться редкою. Как бы ни был мал тираж, художественная книга все же не покрывает, в виду ее дороговизны, обычно спроса на нее, и к тому же, если вообще велик процент погибающих в обращении книг, процент художественных книг, погибающих в обращении, конечно, очень не велик, ибо им в виду их ценности обеспечено сугубо бережное отношение. Есть еще одна категория книг, на которые хотелось бы обратить внимание собирателя. Продукты вольного русского типографского станка (прокламации, листовки, брошюры), в виду условий своего нелегального производства, частых правительственных разгромов, конфискаций, уничтожений и правительством, и частными лицами, к которым они попадали и которые, боясь ответственности, нередко стремились от них избавиться, — эти произведения печати, являясь несомненно редчайшими, представляют огромный интерес в качестве материалов по истории России. Библиофил, поставивший их целью своего собирания, имел бы широкое поле для применения своих коллекционерских способностей и сделал бы большое культурное дело по сохранению этих величайшей важности документов. Библиофил, гоняющийся без системы и плана за редкостями, никогда не сделает свое собрание сколько-нибудь значительным, хотя бы в его библиотеке и было изрядное количество редкостей. Собрать всего с исчерпывающей полнотой, очевидно для каждого, невозможно. А между тем только то собрание может считаться законченным, в котором достигнута исчерпывающая полнота. Исчерпывающая полнота, — необходимое условие для всякого собрания, — предмет постоянных стремлений библиофила, отсутствие в его библиотеке недостающей книги причиняет ему постоянное беспокойство. Вот почему, раз невозможно собрать всего, приходится ограничить свои стремления определенными рамками и в пределах их стремиться к исчерпывающему пополнению своей библиотеки. Изложив здесь основные принципы книжного собирательства, я не могу не указать, что работа библиофила более, чем какого-либо коллекционера в других областях, полна различными тяготами, сомнениями. Прежде всего, сам он вызовет их, если забудет, что не мертвые, бездушные вещи собирает он, а облеченные в мертвую плоть плоды бессмертного человеческого духа, если забудет, что в собирании книг он осуществляет великую задачу их сохранения. Вот почему, считая эту задачу библиофильства основной, я и заканчиваю свою книжку известным стихотворением Бунина:
-------- 1 Библиотека Л. В. Ульянинского. Библиографическое описание. Том II. Москва. 1912. Стр.488-491 ^ 2 Инкунабулы — первопечатные книги, вышедшие от начала печатания подвижными буквами до 1501 г. и сохранившие большое сходство с книгами рукописными; альды — издания итальянского типографа Альда Мануция и его потомков; эльзевиры - издания голландских типографов Эльзевиров. В изданиях Альдов и Эльзевиров (XVI века) были впервые введены более удобные и изящные шрифты, более удобные форматы вместо прежних неуклюжих фолиантов, что сделало их книги, вообще изданные с исключительным тщанием, крайне редкими. ^ 3 Краткое, но в достаточной мере показательное и внушительное перечисление частных собраний, вошедших в состав Российской Публичной Библиотеки, дается в брошюре д-ра Минцлова: Прогулка по С.-Петербургской Публичной Библиотеке». С.-Петербург. 1872. Стр. 6-14. ^ 4 Об этом сборнике интересная статья Вл. Каллаша «Первый сборник А. П. Чехова» с воспроизведением иллюстраций к нему И. П. Чехова помещена в изданном «Русской былью» сборнике, посвященном А. П. Чехову. Москва. 1910 г. Стр. 166-181. ^ |
| На главную страницу |
© Biblionne. Ценные старые книги. При перепечатке ссылка на сайт http://biblionne.narod.ru обязательна